Очередная, двадцатая, персональная выставка работ известного кохтла-ярвеского (и не только кохтла-ярвеского) художника Ольги Жарковой – нашего сегодняшнего собеседника — проходит в эти дни в фойе (ставшем несколько лет тому назад и городским выставочным залом) Кохтла-Ярвеской горуправы.

— Получается, и летом у художника нет отпуска: творчеству отдых вовсе не ведом?

— (Улыбается.) Почему же, ведом, но творчество, конечно, как всплеск волны, происходит, когда ему вздумается, являясь своего рода следствием: художник ведь всегда в пути, в поиске… Эта выставка посвящена дню рождения города Кохтла-Ярве, его 77-ой годовщине. Все работы (за несколько лет) выполнены на пленэрах. В частности, ежегодно, согласно сложившейся многолетней традиции, проходит несколько пленэров, когда вместе объединяются художники Кохтла-Ярве, Нарвы, Таллинна и рисуют различные виды, которые и представлены здесь: Ида-Вирумаа, его города и окрестности. Например, Кохтла-Ярве, Йыхви, Нарва, Нарва-Йыэсуу, а ещё — и водопад Валасте, и море, и лес, и журавли в полёте… Прекрасная природа, заслуживающая внимания. Но всё же большинство работ о Кохтла-Ярве, есть и «производственные пейзажи» — сланцехимический комплекс, виды которого рисовали вместе с новгородскими художниками, когда они приезжали в наш город… Представлены в экспозиции и совсем новые работы, которые я ещё нигде не выставляла. В частности, связанные с Пюхтицким женским монастырём – «Пюхтицы зимние»… Устроить здесь эту выставку мне предложила галерист Кохтла-Ярвеской художественной галереи «Белый зал» Хельги Коплиорг.

— Как известно, вы очень плодотворный художник: данная персональная выставка, какова по счёту?

— Двадцатая. Практически каждый год или раз в два года обязательно проходит персональная выставка.

— Но активно участвуете и в различных коллективных выставках?

— (Улыбается.) Подстёгивает здесь и то, что являюсь (с 2009 года) членом Объединения художников города Кохтла-Ярве: определено требование, что каждый год, дважды в год, устраиваются выставки (летом — в июне, зимой — в декабре), в которых нужно участвовать с новыми работами, — всегда надо готовиться к выставке. Вот (улыбается) и появляются, появляются новые работы. Обычно к этим выставкам организуются пленэры. В частности, ежегодно, в последнее воскресенье июля, — пленэр проходил в Онтика-Валасте, где мы каждый год рисуем, но в этот раз решили перенести в Тойла — там и состоялся нынешний пленэр. Был у нас интересный совместный пленэр с художниками города Кивиыли, где мы рисовали озеро Ульясте. А совсем недавно побывали на пленэре, который организовали нарвские художники, но не в Нарве, а в Силламяэ — и я с удовольствием в нём участвовала. Когда мы вместе собираемся, есть общая идея, цель: начать какую-то работу, что-то сделать, а потом уже дома её можно продолжить-закончить. Но на пленэре всегда есть какое-то начало… В конце августа также состоится пленэр: будем рисовать окрестности Лиймала, деревня в Люганузеской волости, порт в Пуртсе, — там очень много красивых мест.

— Изо всех многочисленных пленэров — самые памятные?

— Вообще-то, все они памятны по-своему. Но всё же в Пушкинских Горах (Михайловское, Тригорское, Петровское) — это невероятные пленэры, потому что побывать в таких местах, пропитаться этим духом, этой атмосферой, этой обстановкой. Благодаря этим пленэрам, и появились мои «Татьяны», их прообраз — наш экскурсовод, которая нас там встречала, и её, кстати, тоже звали Татьяна. Она переоделась в белое платье тех времён – специально создала такой образ в интерьерах исторической усадьбы: выглядело это очень впечатляюще: так и появились данные картины – серия работ «Татьян» В частности, Татьяна играет на пианино – это в Тригорском, а в Михайловском — Татьяна на балкончике, и в Петровском…получается, что все три имения – Петровское, Тригорское, Михайловское — можно видеть сейчас на моих работах «Татьян». Как и просто интерьеры – сохранилось большое количество моих работ, где есть интерьеры Пушкинских Гор. Один из пленэров был организован Объединением русских художников Эстонии, а второй — Объединением художников города Кохтла-Ярве… Незабываемы пленэры и в итальянских Альпах…

— Ведёте ли подсчёт и коллективных выставок?

— Если в год проходит примерно по 4 коллективных выставки, то с 2000 года — где-то более 70.

— Почему именно по четыре: только что сказали по две?

— Так как являюсь и членом Объединения русских художников Эстонии (с 2012 года): и в Таллинне проходит ещё по две выставки в год: обычно – осенью и весной. На различные темы, например, «Натюрморт», «Пейзажи», «Цветы»…

— Выставки ваших работ проходили в разных художественных галереях и выставочных залах. А самое необычное место экспозиции?

— В принципе, каждое место, где проходила выставка, оно запоминается — остаётся в памяти и душе. Например, сейчас вспомнилась выставка в Отепя. Как и в русском театре Эстонии – это было действительно необычное место, в том смысле, что сам интерьер этого театра такой камерный, такой возвышенный. Причём, для этой выставки делала специальную подборку работ, где были балерины, актрисы…

— По-видимому, и знаменитые ваши «Татьяны»?

— Да, и эта серия работ, как я уже сказала, написанная во время творческой поездки в Пушкинские Горы.

— Кто предложил провести эту выставку?

— Она проходила от Объединения русских художников Эстонии, а предложил её провести его председатель — Сергей Волочаев. Но это был своего рода конкурс. Согласно существующей в Объединении русских художников Эстонии системе, председатель объединения предлагает (такая рассылка у нас есть) всем художникам объединения участвовать в выставке: например, в это время у нас есть свободное место в каком-то выставочном зале, — отправляйте, кто хочет участвовать, свои кандидатуры, как и свои работы-фотографии, на утверждение — и таким образом участвуешь как бы в конкурсе. А потом уже идёт отбор. И мне посчастливилось пройти такой отбор – выставить свои работы в этой художественной галерее… Есть и ещё одно, далеко не обычное, место в Таллинне — галерея Тауно Кангро, там галерист и искусствовед Ольга Любаскина, она тоже иногда делает предложения принять участие в выставках. И недавно прошла выставка работ на тему «Коты», в которой участвовала и я. Как и в совместной выставке с Аркадием Ярцевым, известным кохтла-ярвеским художником, — «Аркадий Ярцев и друзья»… А ещё в этом году, зимой, в Таллинне проходила выставка «Сказки Старого города», где я тоже участвовала по приглашению Ольги Любаскиной. Для этой выставки специально готовила работы на сказочные сюжеты. В общем-то, это был для меня совершенно новый жанр, потому что никогда прежде не писала сказочные сюжеты, а тут пришлось себя, свой мозг, как-то перепрограммировать. Например, одна из работ называлась «Синяя птица», по мотивам пьесы-сказки Мориса Метерлинка «Синяя Птица», где дети искали синюю птицу — птицу счастья. Я нарисовала свою синюю птицу. Она сидит на подоконнике, перед ней подарок, и она этот подарок – ленточку развязывает. И происходит это на фоне Старого города Таллинна. Но эту работу невозможно увидеть — её приобрели у меня на этой выставке в частную коллекцию. А ещё одна работа, тоже была со сказочной птицей, больше похожа на «жар-птицу», которая сидит на шаре — философском белом шаре, на фоне сказочных цветов. Третья сказочная работа — на тему: «Щелкунчик». Как-то довелось побывать в театре «Эстония», на балете «Щелкунчик», что произвело на меня неизгладимое впечатление, особенно «Вальс цветов» – вот именно «Вальс цветов» — эти кружащиеся балерины с цветами — я их изобразила на своей картине. И эту картину у меня тоже приобрели на этой выставке. Теперь и она в частной коллекции.

— Выставка – это же и своего рода молчаливый аукцион, возможность продажи своих картин. Какие чувства обуревают вас, когда подходят с предложением приобретения вашей картины?

— Это, конечно, (улыбается) самые приятные чувства — возникла обратная связь: твой мир оказался близок другому человеку – им оценён. Мы, художники, трудимся-работаем, и если творчество приносит свои плоды — не просто деньги, а находит отклик в душе зрителя, приобретающего картину, — это приятно для каждого художника: как оценка его компетентности, профессионализма.

— Жаль ли расставаться-прощаться со своими работами, или же это как ребёнок, он вырос и вылетает, раскрыв крылья, из гнезда – и его надо отпустить в этот большой мир?

— Думаю, у каждого художника есть его золотая коллекция, с которой он не хочет расставаться, — это его какие-то знаковые работы, вехи творчества. Есть такая коллекция и у меня. Но другие работы открыты для всех, хотя некоторые работы, которые хотят приобрести, а я не хочу с ними расставаться, то делаю их копию.

— Где, в каких частных коллекциях, помимо Эстонии, находятся ваши работы?

— Очень много в России, а ещё есть в Финляндии, Америке, Швеции, Германии. Находятся мои работы и в коллекции Пушкинского музея-заповедника: одно из условий участия в пленэре — две работы забирает Пушкинский музей-заповедник для своей экспозиции. И эти работы там хранятся.

— Судя по многочисленным выставкам, вы очень много работаете — и всегда ваши работы приятно удивляют-поражают, столь профессионально изумительны: наполнены светом и теплом. Откуда черпаете-берёте идеи-сюжеты, как и силы, в том числе и творческие?

— Постоянно идёт повышение квалификации – я 25 лет (будет ровно в нынешнем сентябре) работаю преподавателем в Кохтла-Ярвеской школе искусств, на художественном отделении, и как каждому спортсмену нужны тренировки, так же, я считаю, и художнику без таких постоянных тренировок никак не обойтись, то есть нужно постоянно совершенствоваться. Даже если нет возможности что-то зарисовать в дороге, то глаза всё равно работают – они смотрят, видят тот же пейзаж, оценивают его тональность, цвет, соотношение… Впитывается всё в душу, а потом уже из души всё выплёскивается на холст.

— За эти 25 лет у вас было, безусловно, много учеников. Встречаетесь ли со своими бывшими учениками?

— Конечно. И это всегда радость.

— Есть ли среди них профессиональные художники?

— Да. Например, Александра Павленкова, окончив нашу школу искусств, поступила в Эстонскую академию художеств (специальность «Художник по стеклу»), окончила и её. Сейчас работает в Швеции художником-стеклодувом, но, тем не менее, состоит в Объединении художников-стеклодувов Эстонии и участвует в эстонских выставках, в том числе недавно и в нашей городской художественной галерее «Белый зал». Приезжала и сама, мы с ней встретились-увиделись. Вот и Мария Сизова, тоже окончила нашу школу искусств и Таллиннский университет, педагогическое отделение, она учитель по рисованию, работает в школе в Таллинне. Как и Вероника Побежимова, окончившая и Кохтла-Ярвескую школу искусств, и Эстонскую академию художеств (отделение «Живопись»), после учёбы возвратилась в Кохтла-Ярве и сейчас преподаватель в нашей Кохтла-Ярвеской школе искусств… Но если даже ученики и не становятся профессиональными художниками (выбирают иной путь в жизни) – светлый, восхитительный, мир искусства навсегда остаётся в них. В связи с этим, для родителей, которые не решаются отправить ребёнка в художественную школу, своего рода даже не совет, а информация к размышлению: для ребёнка огромная польза, когда он учится в художественной школе — здесь не только получает навыки рисования, лепки, но и приобретает знания по истории искусств, от первобытных времён до современного искусства… Большой-большой вклад в развитие ребёнка, ведь это же школа, а не просто кружок. Бесспорно, такой ребёнок вырастет одухотворённым человеком.

— Что больше всего нравится рисовать?

— Это зависит от настроения. Очень люблю рисовать натюрморты, но иногда от них устаю, тогда переключаюсь на пейзажи, затем мне хочется нарисовать какой-то портрет… Поэтому всегда немножечко меняю жанр. То есть, не только в одном, например, пейзажном жанре выступаю, но и в других. Чтобы мне самой было интересно работать.

— Душа же, к чему она лежит?

— Тут многое зависит даже от времени года. Заметила, что зимой прямо тянет нарисовать именно зимний пейзаж — тот же первый снег, выпал он – и надо быстрее браться за кисти, рисовать… Осень наступила, появилось многообразие красок, кружит неземной красоты листопад – сразу же хочется нарисовать и какие-то осенние виды. Холодно стало или в природе, или на душе — хочется какой-то тёплый, домашний, натюрморт нарисовать, чтобы согревал своим очарованием… Летом, конечно же, летние закаты, море, волны — это впечатляет. А весной, когда юная зелень, только-только раскрывается-появляется, — эти полупрозрачные берёзы, очень хочется их написать… Одним словом, душа, её настрой, связываю со временем года.

— Согласно утверждению психологов, каждому творческому человеку свойственна творческая усталость — профессиональное выгорание. И вам?

— Когда занимаешься любимым делом, а это и есть моё любимое дело, всегда, как ни странно, найдутся и силы, и возможность. В то же время не могу сказать, что всегда легко, когда сяду за мольберт, начинала работать. Иногда, бывает, (улыбается) берешь себя за шкирку и вперёд — заставляешь себя работать. Не всегда появляется постоянное вдохновение, оно приходит-уходит, а работа есть работа — и я работаю. Иногда бывает и рутина, когда надо себя немножечко заставить сесть за мольберт и поработать. Особенно тогда, когда надо выполнять чей-то заказ. Заказы всегда сложнее пишутся, ведь это уже в какой-то мере не совсем мой мир, моя душа, мой дух, — не раскрываешь своего я, а выполняешь волю заказчика. Как известно, заказчик всегда прав – и нужно подстраиваться под желаемое ему – в том стиле, который предъявляется мне.

— Глядя на ваши картины, кажется, что вам совершенно не свойственны муки творчества: всё написано легко, широко – восхитительно. Или же муки творчества возникают перед пустым холстом на мольберте — как выразить идею, образ, сюжет, рождённые в голове и душе, или рождается всё само собой?

— Когда передо мной пустой холст, мне, наоборот, всегда очень интересно начать что-то новое. Всегда начинаю с каким-то воодушевлением, а затем набрасываю все основные цвета — холст уже заполнен. И вот потом наступает момент, когда всё это надо доводить-выводить куда-то, к какому-то конечному результату, – и здесь для меня более сложный этап, а начинать – всегда легко. Потому что, прежде чем садиться за мольберт, у меня уже готов сюжет, идея, образ – стоят в голове и душе, а вот (улыбается) воплотить это в реальность на холсте – это уже второй вопрос, намного сложнее.

— Интересно, а воплощённое – всегда ли вам самой нравится?

— Бывает, что и вовсе не довольна своими работами. И тогда продолжаю трудиться над тем, чтобы привести в какой-то вид, который начинает мне нравиться, — и уже можно остановиться, сделать последний мазок на картине.

— Предпочитаете работать под открытым небом – на пленэре, или в помещении?

— На пленэре. Обычно у художников есть мастерская, но у меня её, как таковой, нет: я работаю на даче, и не в помещении, – и до заморозков, а иногда и зимой (тем более, что это моё любимое время года – восхищаюсь пейзажами и видами, когда лежит снег, когда он подсвечен солнышком, когда солнышко садится, когда солнышко встаёт, а когда деревья-кусты в инее – и вовсе чудо, сказка): всё равно выхожу и работаю под открытым небом, потому что мне нравится освещение, ведь искусственное освещение — это всё-таки не то: лучше, когда естественный дневной — живой свет. Люблю работать под открытым небом. Конечно, в этом есть и свои минусы: осенью — уже холодно, дождливо, необходима соответствующая одежда, как и зимой – в том числе приходится рисовать в перчатках. Летом же — комары-мошки досаждают – приходится (улыбается) со всеми этими насекомыми как-то договариваться. И работать.

— При вашем, всем известном, трудолюбии и плодотворности, нет, как вы сказали, творческой мастерской, а где вы свои работы – целое море – храните?

— Дома, на специальных стеллажах и полочках. Хотя хранятся – это условно: можно сказать, что они постоянно путешествуют по выставкам. Поэтому, одна коллекция уходит на выставку, а другая – возвращается с выставки. Например, в Кохтла-Ярвеском центре культуры есть целая коллекция моих работ. Они там, можно сказать, поселились: либо в самом Центре культуры выставляются, либо в его филиалах, например, сейчас проходит их выставка, части работ, в Сомпа. Есть такая передвижная коллекция, которая возвращается домой через несколько месяцев.

— Хороший и плохой художник: вашими глазами?

— Я не могу разделять художников на хороших и плохих. Для меня, всё-таки, художник – это тот, кто не может не рисовать – именно живёт-дышит своим творчеством, не может без него обойтись. Когда у него есть такая потребность. Даже если он какое-то время не пишет, но потом всё же не может без этого — возвращается к творчеству: не может забыть, что у него есть такая потребность.

— Украшают ваш дом только собственные работы, или же и работы коллег?

— Есть ещё и работы дочерей. Но в моей коллекции находятся работы новгородских художников, как и Сергея Яценко: прекрасные работы, очень ими дорожу.

— Только что упомянули о дочерях – они тоже профессиональные художники?

— Нет, хотя они обе (у нас с мужем две дочери) учились на художественном отделении Кохтла-Ярвеской школы искусств, точнее, старшая дочь – Арина – уже окончила школу, как и младшая — Елизавета, но продолжает учиться на повышенном курсе, который называется «Свободное обучение», и будет продолжать далее — ещё два года, до окончания гимназии (в предстоящем учебном году пойдёт в одиннадцатый класс): ей это очень нравится. Очень любит рисовать и это у неё (улыбается) очень хорошо получается. В основном её работы написаны маслом, очень любит работать маслом на холстах. И работает в ярком стиле – любит яркие краски, яркие сочетания. Есть и абстрактные работы, и реалистичные. У нас даже совместная выставка работ уже была – в нынешнем январе, в художественной галерее Кохтла-Ярвеской школы искусств. Это по традиции: раньше у нас была здесь же совместная выставка работ и со старшей дочерью. Арина пошла в область стоматологии, работает врачом-стоматологом в Таллинне. И она свои художественные навыки воплощает в то, что делает очень идеальные зубы, идеальной формы, а не просто лечит их, так сказать, занимается художественной лепкой: со всеми бугорками, ровностями-неровностями, гладкостью – настоящее искусство. Искусство в работе стоматолога – (улыбается) эстетическая стоматология получается. Но продолжает Арина и рисовать – это её любимое хобби, мастерит дизайнерские открытки.

— Окончили эту же школу и вы?

— Нет, Йыхвискую художественную школу. Моим преподавателем был известный художник, график Юрий Максимович Орлов, очень благодарна ему за всё – многому он меня научил. Потом поступила в Таллиннский педагогический университет, специальность «Учитель по рисованию и черчению». И через 5 лет, окончив его, пришла работать в Славянскую основную школу учителем по рисованию и черчению, а затем, в связи с появившейся вакансией, — в Кохтла-Ярвескую школу искусств.

— Если художественный дар в дочерях открыли вы, а в вас – кто его открыл?

— Насколько себя помню, мне всегда нравилось рисовать. По-видимому, мне это передалось по генам: в нашем роду есть художники – по линии мамы: там очень много художников, именно профессиональных художников, которые делали много выставок в России, работали преподавателями в художественных школах и даже в художественном училище. И мама – она тоже с художественным образованием, окончила Московский заочный народный университет искусств.

— Муж, он тоже художник?

— Нет, более того, у него техническая специальность. Он инженер-электрик.

— Разные миры — это лучше или хуже для семьи, хотя, возможно, разные полюсы лучше притягиваются?

— Хотя сферы деятельности разные, но, может, это и хорошо, более интересно. Например, я (как человек искусства) могу познакомить мужа с различными видами, жанрами искусства. В частности, приезжая в какой-то город, мы, конечно же, обязательно пойдём в находящийся там художественный музей – нам обоим это нравится. Александр очень много знает о художниках, стилях… Но прекрасно и с другой стороны – практической, хозяйственной: (улыбается) если дома что-то сломалось, сгорело-перегорело, то это всё очень быстро ремонтируется. Но, главное, он меня понимает, поддерживает, создаёт все условия, в том числе и для творчества. Мы вместе уже 25 лет. И для него, и для мня – это первый и единственный брак.

— То есть, как утверждает народная мудрость: счастье — не тогда, когда смотришь друг на друга, а тогда, когда смотришь в одном направлении?

— Совершенно верно. Хотя (улыбается) нужно и друг на друга смотреть.

— Уходит лето, удалось ли всё же позагорать, поваляться на пляже?

— (Улыбается.) Позагорать удалось на даче. Там – простор. Прекрасное совмещение отдыха и работы, имею в виду и как художника, и как земледельца — замечательная трудотерапия. Хотя и на пляже, можно ведь взять с собой мольберт, краски, — одновременно загорать и писать пейзаж, то же море, реку…

 — На даче, какая там трудотерапия?

— В саду-огороде. Я люблю что-то выращивать своими руками, иногда мне это (улыбается) удаётся, ведь и здесь нужны соответствующие специальные знания. Тем не менее, в нашем саду-огороде очень много цветов — для художника это, конечно, важно: рисую их тоже прямо с натуры. Есть огурцы с грядки, потому что (улыбается) люблю огурцы с грядки, они самые вкусные, но растут огурцы и в парнике. У нас два парника, второй – с помидорами, и помидоры я тоже люблю, именно свои: этот вкус совершенно иной, чем в магазине. Именно ради этого вкуса (улыбается) с удовольствием занимаюсь огородничеством. Даже изучала специальную литературу, как вырастить урожай, чтобы он вообще был: наша дача находится на побережье Чудского озера, а земля там – песчаная. И понятно, чтобы что-то вырастить в этом песке, надо приложить действительно массу усилий. Но есть и грядки с клубникой, чесноком, луком, горохом, петрушкой-укропом – всяческой зеленушкой… Как и груши, яблони – они всегда прекрасны: не только в цвету, но и с созревшими-налитыми плодами. Радуют своим обильным урожаем и ягодные кусты – сейчас собираем чёрную смородину…

— Сад-огород ведь отрывает от творчества – требует много времени и сил, да и это, вообще, тяжёлая работа?

— (Улыбается.) Наоборот, даёт силы, как и безграничную пищу для творчества, ведь находишься как бы внутри природы: этой красоты, великолепия – благодати, чем наполняется и душа. И рождаются всё новые сюжеты моих работ. Исцеляешься от стрессов – кстати, как известно, советуют такое переключение — с творческого занятия на физическое — и врачи, считая очень полезным для здоровья. Огородные работы очень успокаивают, дарят равновесие в душе. Ухаживая за растениями, настраиваешься совсем на другой лад – на более позитивный: настроение улучшается, а ещё больший плюс, когда созрел урожай – своими руками сорвешь огурчик-помидорчик, особенно, если эти помидорчики разной формы (крупные, средние, мелкие, сливовидные), как и цвета (красные, жёлтые, розовые, оранжевые), – можно и натюрморт потом написать с теми же огурчиками-помидорчиками-клубничкой… То есть, (улыбается) всё есть и для творчества, и для души, и для здоровья, и для стола – очень хорошая добавка (с учётом и заготовок за зиму)… Наверное, у меня эта тяга к огороду, точнее, к земле, с детства, потому что всё детство, летние каникулы, проводила у бабушки с дедушкой в деревне, в России, Смоленской области, и там постоянно в огороде — прополка, сбор ягод…

— Любимые ваши цветы?

— Почему-то очень люблю цветы синего цвета, синих оттенков. Каждый год высаживаю на даче васильки, чтобы цвели — дарили радость. С удовольствием их рисую.

— А из магазинного великолепия?

— (Улыбается.) Подсолнухи, хотя они могут расти и под открытым небом, и я их тоже высаживаю на даче. Опять-таки очень люблю их рисовать. Это же цветок солнца, тепла, уюта, согревающий душу — всё существо.

— Продолжаете ли заниматься арт-терапией с людьми с ограниченными возможностями?

— Да, в Кохтла-Ярвеском социальном доме, Дневном центре для людей с ограниченными возможностями.Уже в течение 15 лет. Занятия проходят каждый вторник. Цель арт-терапии, этих занятий, – реабилитация. У нас там различные виды деятельности, например, рисуем гуашью, акварелью, тушью; плетём корзины из ивовых веточек, но сейчас плетём их (для хранения лука) из газетных трубочек; делаем работы из войлока; папье-маше; занимаемся росписью на шёлке, стекле… Всю предлагаемую программу разделила на 5 модулей — на различные виды деятельности, чтобы работала и мелкая моторика, развивалось и цветовидение — могли подбирать разные цвета…Чтобы моим взрослым ученикам было интересно, стараюсь менять тему занятий, в частности, что-то рисовать, согласно времени года. Сейчас лето — пора ягод – есть желание нарисовать акварелью (что им очень нравится) земляничный кустик или черничный, а затем переходим к войлоку – делаем какое-то украшение: браслетик, бусы… К праздникам, в том числе и Новому году, готовим открытки, чтобы мои ученики могли поздравить своих близких. Кстати, они также приходили ко мне в виртуальный филиал Русского музея в «Белом зале» Музея сланца, где я почти 10 лет проводила лекции по искусству.

— Почему вы занимаетесь там — это же далеко не просто?

— Мне хочется кому-то чем-то помочь, чтобы люди забыли о своих недугах, встретились-пообщались-порадовались, да и сделали что-то своими руками, причём ещё такое красивое, – это же для них радость, как и для меня. Конечно, специфика работы со взрослыми учениками отличается от специфики работы с детьми – в Кохтла-Ярвеской школе искусств, хотя есть и много общего. И это мне тоже интересно — сравнивать два опыта: работы с детьми и работы со взрослыми. Я специально училась на андрагога – это преподаватель для взрослых.

— Вы удостоены двух почётных титулов: «Учитель года» и «Любимый учитель года», какой из них для вас дороже?

— «Любимый учитель года».

— Его сложнее получить-заслужить?

— (Улыбается.) Можно и так сказать.

— Невозможно не спросить о планах, тем более, у столь творческого человека, как вы?

— Впереди – новые сюжеты, новые работы, новые выставки… И ученики…

Антонина Васькина

Фото из частного архива