И вообще, весь этот горький катаклизм, который я тут наблюдаю…

Я из того поколения, которое половину своей жизни прожило при советской власти, а половину при нынешней. Поэтому мы имеем право сравнивать эти две разные эпохи…

Прогуливался я как-то по Кохтла-Ярве. Впрочем, с таким же успехом можно было бы прогуливаться по Йыхви или любому другому небольшому городу Эстонии. Но в тот тёплый осенний день это было именно в Кохтла-Ярве. Я вырос в этом городе, заканчивал школу, водил в детский сад своего брата, ходил в гости к своим друзьям и одноклассникам. Поэтому мне знакомы не только основные «парадные» улицы этого города. Когда-то на парады по случаю советских праздников мы ходили именно по этим улицам, мимо помахивающих флажками отцов города, переминавшихся на трибуне, совмещённой с монументом «Слава труду!». Это символ города – памятник, посвящённой шахтёрам. Сегодня монументальная скульптура становится символом бывших успехов региона и нынешней экономической близорукости правительства. Два горняка, прозванные в народе «два непьющих», напоминают своими вздетыми к небу руками с кирками то ли космонавтов, то ли скульптуру Веры Мухиной «Рабочий и колхозница» у входа на ВДНХ. Чтобы оправдать народное название обелиска, демонстранты потом брали портвейн (бормотуху) и со словами: «За рубль ноль две, а пьётся, как за рубль ноль пять», и согревали душу в каком-нибудь закуточке. Глобальное потепление тогда ещё не наступало, и согреваться было актуальной задачей и на Первомай, и на 7 ноября.

Но не советские праздники вспоминал я во время прогулки, а рассматривал невысокие, большей частью обветшалые дома и вспоминал, что в них находилось раньше. Вот в этом доме с участком земли был детский сад, и здесь тоже. Вот ещё и качели сохранились с того времени. На грязных окнах — решётки. В этом угловом доме находилась булочная, а в этом — почтамт. Здесь опять же был детский садик, здесь школа, а в этом полуразрушенном здании — филиал Политехнического института. А вот на этом пустыре стоял самый мощный в Эстонии стройтрест, от которого сейчас не осталось и следа. В прошлые времена тресту подчинялись многочисленные строительные управления, а руководители его по сложившийся традиции становились министрами строительства Эстонской республики.

Город рос как на дрожжах, строились детсады и школы, но мест для детей в них всё равно не хватало. Чтобы пристроить ребёнка в детсад, надо было заранее идти к заведующей как минимум с коробкой конфет, а в классах нормальным явлением было по 40 учеников. Почему же оказались невостребованными многие муниципальные учреждения, и куда же подевались «цветы жизни»? Я не склонен идеализировать советское время, но вместе с развалом империи мы потеряли одно важное чувство – чувство уверенности в завтрашнем дне. Это чувство позволяло молодым семьям не беспокоиться о хлебе насущном. Поэтому детей появлялось на свет намного больше, чем сейчас.

Статистика. В 1979 году в Кохтла-Ярве проживало 87500 человек. Сейчас 33 тысячи. Правда, несколько частей города отделилось после административных реформ. Но даже если мы прибавим жителей, ставших самостоятельными Йыхви (10300) и Кохтла-Нымме (968), то поймём, что общее количество жителей за сорок лет уменьшилось в два раза.

А во сколько же раз сократилось количество рабочих мест в результате повальной и поспешной приватизации? Существовало два популярных варианта бизнеса тех времён: 1). Купить предприятие за гроши и распилить всё что можно из оборудования на металлолом 2). Купить предприятие, опять же за гроши, и оформить кредит в банке на якобы модернизацию производства по залог зданий предприятия. Деньги уводились на сторону, а банку оставались ненужные здания. Иногда использовались обе схемы параллельно. В любом случае выигрыш для алчных и беспринципных дельцов был внушительный. Судьба рабочих предприятия их конечно никак не интересовала.

Я нашёл в интернете цифры от 1979 года по количеству рабочих мест в Ида-Вирумаа. Взял только предприятия, на которых было занято около тысячи человек или больше:

— В производственном объединении «Эстонсланец» (Кохтла-Ярве) работало 13854 человека;

— Кренгольмская мануфактура (Нарва) — 11381 рабочих мест;

— На Кохтла-Ярвеском сланцехимическом производственном объединении (производственное объединение «Сланцехим») работало 4594 человека;

— Прибалтийская ГРЭС (Нарва) — 2237 человека;

— Кивиылиский сланцехимический завод (Кивиыли) – 2131 человек; — Кохтла-Ярвеский строительный трест – 1980 рабочих мест;

— Оруский торфокомбинат (Ору) – работало 948 человек;

— Рыболовецкий колхоз «Октообер» (Тойла) – были заняты 1064 человека;

— Эстонская ГРЭС (Нарва) — 1838 рабочих мест;

— Кохтла-Ярвеская ТЭЦ (КохтлаЯрве) – работало 853 человека;

— Нарвская мебельная фабрика – 1690 человек; — Нарвский комбинат строительных материалов – 1229 человек;

— Азериский керамический завод – 1166 человек;

— Ахтмеский комбинат строительных материалов – 1106 человек;

— Производственное швейное объединение «Ноорус» (Кивиыли, Кохтла-Ярве, Силламяэ) – 1522 человек.

Сейчас эти цифры воспринимаются как нереальные, фантастические. Большинство перечисленных предприятий сегодня являются банкротами, либо количество рабочих мест в них резко сократилось. И совсем не потому, что новые технологии позволяют использовать меньше человеческого труда. Очевидно, что это спланированная акция по уменьшению рабочих мест в самом русскоязычном регионе Эстонии с понятной целью.

Пример первый. Одна из крупнейших подобного рода в мире, ведущая свою историю с 1857 года Кренгольмская мануфактура была продана своему конкуренту, шведской компании Boras Wafveri AB в 1994 году, после восстановления независимости Эстонии. Эта шведская фирма давно мечтала обанкротить Кренгольм, я так думаю. Типичный случай, когда покупают конкурента, чтобы просто убрать его с рынка. Уже в 2008 году на «Кренгольмской мануфактуре» работало всего немногим более 1500 человек. В ноябре 2010 года новый хозяин объявил комбинат «Кренгольмская мануфактура» банкротом. Перед этим большинство станков и оборудования было продано в страны среднеазиатского региона. Очень предусмотрительно, не правда ли? «На развалинах» промышленного гиганта стало действовать небольшое нарвское текстильное предприятие, которое в настоящее время носит название ООО «Кренгольмская мануфактура». Согласно данным Бизнес-регистра, в 2015 году на этом предприятии работало 52 человека. Это вместо бывших одиннадцати с лишним тысяч!

Пример второй — Ору. Хорошо помню былой посёлок. Эта часть города Кохтла-Ярве считалась привлекательным местом для проживания. Жилые дома располагались посреди соснового леса. Продуманная планировка. Детский сад, школа, Дом Культуры, ресторан, продовольственный и хозяйственный универмаги, баня, железнодорожная станция. Поселок был основан в связи со строительством завода по производству торфобрикета в 1958 году. Жизнь в Ору замерла в 90-х годах, когда была приватизирована торфобрикетная фабрика. Остановилось производство, в течение считаных дней, по словам местных, было вывезено все оборудование. От былого прошлого остались лишь остовы самой фабрики, столовой и других зданий, свидетельствовавших о заботе правительства о своем трудовом народе. Интересно, что из четырёх торфобрикетных предприятий в Эстонии, участь банкрота досталась именно Орускому. Может, потому что оно в Ида-Вирумаа?

Пример третий. После приватизации «Сланцехима» или «Кивитера» новые хозяева начали быстро резать на металлолом всё, что возможно. Только чудо спасло предприятие от полного разорения, стоимость энергоносителей в мире резко поднялась, и стало выгоднее перерабатывать сланец, чем сдавать металлолом. Сейчас на всех восьми предприятиях VKG работает менее 1800 человек. Это в сравнении с прошлыми 4,5 тысячами рабочих мест. Тем не менее, компания Viru Keemia Grupp признана в Эстонии социально ответственным предприятием. Такой вот казус!

Но похоже, что «недолго музыка играла, недолго фраер танцевал». Только ситуация кое-как стабилизировалась, как на тебе – новая напасть! Решение полностью перейти на новую энергетику и свести к нулю выбросы углекислого газа в Европе к 2050 году принято на уровне ЕС. Естественно, что в самом сложном положении оказывается эстонская энергетика и сланцевая промышленность, сконцентрированная в Ида-Вирумаа. Эстонское правительство, как обычно, принимает любые директивы ЕС как должное. Спешат выполнять, не пытаясь даже серьёзно оспорить или выторговать для себя особые условия. Вот свежая новость: представители нескольких министерств и Союза самоуправлений Ида-Вирумаа провели 12 ноября в Нарве семинар о «справедливом переходе» к энергетике без выбросов углекислого газа. Цель программы «справедливого перехода» — такое развитие Ида-Вирумаа, которое обеспечит появление здесь производств с высоким уровнем заработной платы и выпуском продукции с большой прибавочной стоимостью. Все это было бы очень прекрасно и радостно, когда бы не было так грустно…

Государственный план такого перехода на 30 лет должен быть готов уже через четыре месяца, но пока в нем нет многих ключевых решений. Более-менее ясно, что электричество в Эстонии будут вырабатывать, в основном, ветряки, расположенные между Йыхви и Раквере, а на смену нарвским электростанциям и кохтла-ярвеским шахтам должны прийти какие-то новые промышленные предприятия. Но сколько новых рабочих мест удастся создать взамен исчезающих, никто из специалистов сказать не смог. Ответом было молчание. Выходит, что самым стабильно работающим и крупным работодателем считается сегодня тюрьма в Йыхви Viru Vangla. Намёк достаточно прозрачен?

Так что же тогда жаловаться на падение рождаемости в Эстонии? Население Эстонии по оценке на 1 января 2020 года составляет 1328976 человек (в 1990 году 1570599 человек). Неуклонное сокращение численности населения страны после распада СССР вынудило правительство Эстонии провести довольно болезненную, часто принудительную реформу по объединению административных общин в 2017 году. Например, произвели слияние волостей Тойла, Кохтла и Кохтла-Нымме, находящиеся в 20-ти километрах друг от друга. Переписи населения в Эстонии в ХХI веке проводятся каждые 10 лет. По состоянию на 1 января 2020 года доля населения старше 65 лет в структуре населения Эстонии составляла 20.04% населения (266288 человек), а доля населения младше 14 лет составляла 16.46% (218702 человек).

Где же они, эти зайчики, идущие вприпрыжку рядом c мамой, держась за её тёплую руку. Которые, как цыплята, идут на прогулку за воспитательницей детского сада. Чьи звонкие голоса колокольчиками слышны были со дворов и детских площадок? Эти снежинки и мишки на новогодних праздниках? Идущие первого сентября с цветами в бантах и галстучках в первый раз в первый класс? Вы тоже замечаете, как и я, что малышей вокруг нас становится всё меньше? Детей всё меньше – стариков всё больше. Откуда же возьмётся чувство уверенности в завтрашнем дне, которое мы потеряли, похоже, навсегда? С этими грустными мыслями я прогуливался по Кохтла-Ярве (мог бы и по любому другому городу Эстонии), а относительно тёплый день превращался во всё более ненастный вечер.

Дмитрий Смирнов, директор издательства «INFORING», депутат Йыхвиского волостного собрания (фракция «Йыхви — Наш Дом»)

Подписывайтесь на наш Telegram-канал и следите за новостями Ида-Вирумаа