Кабинет психолога Кохтла-Ярвеского Центра социальной поддержки Владимира Эвве расположен в небольшом домике неподалеку от городского управления. Хозяина журналист застал за весьма своевременным занятием: он сбивал большой фанерной лопатой сосульки, опасно нависшие над входом. Того и гляди, человек, который шел за психологической поддержкой, попадет в руки нейрохирурга. Так зачем ждать худшего?

— Владимир, некоторые не видят разницу между психологом и психиатром. В чем различие?

— Психиатр – врач, оказывающий медицинские услуги больному человеку. Психолог же работает со здоровыми людьми, у которых появляются проблемы психологического плана, а справиться с ними он не в состоянии. Проблемы человека, связанные с психикой, и есть область деятельности психолога. Психика – это способность мозга отражать окружающую действительность.

— Сегодня наша окружающая действительность настолько необычна, что, вероятно, многие люди нуждаются в помощи психолога?

— К психологу человек идет, когда не может сам справиться с проблемой, но большинство людей всё же способны адекватно оценивать действительность. Тем не менее, некоторые люди нуждаются в консультациях, и они их получают.

— Коли вы даете людям психологические консультации, стало быть, ваш опыт говорит о способности дать адекватную оценку действительности. Вот об этом и поговорим. Вы не раз подчеркивали, что основная проблема пожилых людей – одиночество. Теперь, в условиях ограничений, проблема обострилась. И что делать?

— Конечно, проблема серьезная. Есть люди, которые умеют с ней справляться, но есть и те, кто в силу различных обстоятельств разучился побеждать одиночество. Какие способы у нас существуют? До пандемии были открыты двери дневных Центров пенсионеров, работало Содружество ветеранов и пенсионеров. Для пожилых людей организуются вечера, концерты, лекции. Но в условиях самоизоляции хорошо себя зарекомендовали современные средства – Интернет, аудиокниги. И я знаю, что многие пожилые люди ими пользуются. В каждой ситуации можно найти что-то положительное. Например, можно почитать то, до чего прежде руки не доходили, посмотреть фильмы.

— Господин психолог, а не настораживает такой элемент окружающей действительности, как участившаяся криминальная стрельба, поножовщина и наскоки «гопников», в частности, в Кохтла-Ярве? Некоторые и это связывают с пандемией.

— Действительно. Сейчас стали более активно применять огнестрельное оружие. Обострившаяся социальная ситуация, возникшая в связи с пандемией, не должна была побудить людей применять оружие. С моей точки зрения, свою роль сыграло изменение Закона об оружии. Оно касалось той части, которая обязывает владельца оружия его активно применять: ходить в тир, заниматься практической стрельбой. Теперь «ствол» у человека постоянно на виду. И, несмотря на справку от психиатра, человек иногда может впадать в сильный стресс. И вот он, фактор риска. Активизация же так называемых «гопников» связана с тем, что многих выпустили из мест лишения свободы. «Отсидельцы» же выходят с чувством вседозволенности: мол, кто меня посадит за 30 евро! Так что это «обострение» с пандемией не связано.

— Вообще, интересная может быть ситуация, когда «гопник» при попытке ограбить пожилого человека, нарвется в лице дедушки на активного владельца оружия. Однако, давайте о хорошем. Как, на ваш взгляд, пандемия с ее ограничениями, отразилась на чиновниках? Изменилось ли что-то в их отношении к людям?

— Да ничего не изменилось. Если чиновник и до введения ограничений не отличался… скажем так – особой любовью к людям, то и по телефону или по скайпу он не будет блистать доброжелательностью. Вирус никак на это не влияет.

— На ваш взгляд, что произошло с детьми? Учеба перевернулась с ног на голову, фактически вычеркнут целый учебный год. Дистанционное обучение многие родители школьников и специалисты учебой не признают.

— Да. Это целая проблема, котирую общество подсознательно пытается решить. Ведь школа – это не только изучение предметов, постижение азов разных наук. В школе дети учатся общаться со своими сверстниками. Когда я тридцать лет назад работал школьным психологом, исследовал этот момент и выяснил, что более половины детей ходят в школу прежде всего для того, чтобы общаться со своими сверстниками. Сегодня им трудно реализовать общение. Они идут в торговые центры – их оттуда выгоняют. Они идут в поликлинику – тоже гонят. Они собираются на улицах, находят способ реализовать тягу к общению. Что же касается учебы – не все дети способны самостоятельно учиться, поэтому и сделана школа. Большинство детей не могут учиться в одиночку. Выше мы говорили, что есть взрослые, которым в тягость быть одним. Также и дети – многие тяготеют к общению. И тут могут наступать различные депрессивные моменты, с которыми надо работать.

— В прошлогодней беседе вы, отвечая на вопрос о психологическом состоянии общества, говорили, что, дескать, паники нет. Пока нет. А сегодня все чаще мы слышим: «Шеф, все пропало, гипс снимают, клиент уезжает»! То есть – всё, конец света, к нормальной жизни больше никогда не вернемся, теперь так всё и останется навсегда! И что вы можете сказать в ответ на это?

— Человеческое общество – саморегулирующаяся структура. Некоторые считают, что пандемия теперь будет до «конца дней». Не будет. Была «испанка» — прошла. Периодичность таких пандемий, примерно, раз в сто лет. И ведь мир не исчез, человечество не исчезло. Так что основания для паники нет. А вот соблюдать меры предосторожности, держать дистанцию, использовать защитные маски – необходимо. И, главное, не терять оптимизм, верить в лучшее.

Евгений Капов
Фото автора

Подписывайтесь на наш Telegram-канал и следите за новостями Ида-Вирумаа